СТАТЬИ |
Дэмон Хилл: "Готов пригласить Шумми на кружку пива" |
Интервью после гран-при Германии 95 |
Ситуация, сложившаяся на 46-м чемпионате мира, удивить никого не должна и не может: сценарий будущих событий можно было со стопроцентной точностью угадать еще на финише сезона минувшего. Было ясно как божий день, что Михаэль Шумахер свой титул станет защищать, а Дэмон Хилл – пытаться его оспорить. Столь хрестоматийная заданность отношений двух главных героев освежается лишь реденькими вспышками личностных проявлений типа серии взаимообличающих интервью, столкновения в Сильверстоуне, свадьбы Шумахера – и вот этой вот беседы вице-чемпиона мира’94 с корреспондентом немецкого журнала Bunte. Немецкая пресса вообще-то весьма агрессивна (и не только по отношению к «чужим» гонщикам, своим тоже достается будь здоров!) и интервью ведет в наступательном стиле. Но Дэмон Хилл, рафинированный англичанин, который даже пропитанный потом гоночный комбез способен носить также элегантно, как парадный смокинг с бонбоньеркой и галстуком-бабочкой, с честью вышел из словесного поединка.
Интервьюер: Ваше настроение уже исправилось после гонки в Хоккенхайме?
Дэмон Хилл: Вообще-то да. Я очень люблю германские Гран При и всегда удивляюсь, как много у меня там фанов! После гонок в Германии в мой адрес почта приносит всегда целую груду писем – теплых таких, ласковых… Да и потом – в Хоккенхайме до гонки мне удалось сделать кое-что хорошее.
И: Извиниться перед Шумахером, да?
ДХ: Извиниться за что?
И: За то, что в Сильверстоуне вы его подрезали самым бессовестным образом!
ДХ: Один момент… Я вижу этот эпизод несколько иначе… Передо мной было некоторое пространство, которое открыл Михаэль, и я не имел права не попытаться им воспользоваться. Конечно, жаль, что произошла катастрофа, но в гонках такое часто случается. Штраф, наложенный на нас с Михаэлем пополам комиссарами гонки, я воспринимаю адекватно. Однако выходит, что эта авария наложила отпечаток на весь сезон. Мне бы этого не хотелось. Но я и дальше намерен использовать малейшую предоставляющуюся возможность, чтобы делать то, что должен. То есть приезжать в гонках первым. Чемпионат пока не закончен, впереди еще восемь Гран При. А это означает, что у меня еще есть шансы! Хотя не могу не отметить, что теперь мне, кроме отличной машины и желания побеждать, понадобится и немалая доля удачи. Ведь для того, чтобы обойти Михаэля в общем зачете, я теперь должен выиграть подряд шесть Гран При при условии, что он будет приезжать вторым… Это реально, как вы считаете?
И: Ваша дуэль с Шумахером граничит с войной…
ДХ: Вы так думаете?
И: А вы – нет? Шумахер, правда, относится к вам справедливо.
ДХ: В чем же это выражается?
И: Ну, к примеру, накануне гонки в Хоккенхайме он просил своих фанов встречать вас так же тепло, как его принимали в Англии…
ДХ: Что ж, он своего добился. В той ситуации, в которой мы находились накануне Хоккенхайма, ничего другого он и не мог сказать. Хотя все равно это было весьма мило с его стороны.
И: Вам не удалось воплотить ваш план – и проехаться во время парада пилотов на одной машине вместе с Шумахером. Это вас расстроило?
ДХ: Нисколько. Мы даже пришли к выводу, что вето, наложенное на этот проект Берни (Экклстоуном, президентом FOCA и вице-президентом FIA – прим. О.Л.), к лучшему. Посовещавшись, мы решили, что, обменявшись рукопожатием на стартовом поле незадолго до старта, достигнем большего эффекта. Что мы и проделали.
И: Есть что-то, что вы желали позаимствовать у вашего соперника?
ДХ: Те девять лет, на которые он меня моложе. И опыт. Да, я старше, но он дольше меня в гонках, картинге и прочих «формулах» на …двадцать лет! Я молокосос по сравнению с ним в этом аспекте.
И: Вы считаете себя лучшим пилотом, чем Шумахер?
ДХ: Об этом мы узнаем в конце нынешнего сезона. Хотя считаю, что спор между специалистами и болельщиками о том, кто из нас лучше водит машину, подогревает интерес к Формуле-1.
И: Одно из преимуществ Шумахера над вами заключается в его отменной физической форме, не так ли?
ДХ: Я практически так же хорошо подготовлен физически, как и он. Просто он моложе – это все. Нет, я в сама деле ничего, кроме, может быть, молодости, у него не взял бы. Мне нравится быть самим собой.
И: И все-таки ваш спорт несправедлив. И у людей создается впечатление, что вы не слишком честны по отношению друг к другу…
ДХ: Хмм…вы хотите сказать, что ни в чем не должен ему перечить? Мы оба понимаем, какой груз лежит на нас. Это относится и ко всему, что лежит за пределами трассы. Мне не интересны столкновения с ним в личном плане. В том числе и потому, что знаю о нем только то, что он – автогонщик. Может быть, лучший за последние десять лет. И, если честно, у меня нет ни малейших причин не любить его.
И: У Шумахера много друзей в Формуле-1?
ДХ: У лучших никогда не бывает много друзей. На вершине каждый находится в одиночестве. Так всегда бывает с чемпионами мира. Михаэль уже добыл этот титул, я тоже его хочу. Но…В моей жизни есть кое-что поважнее автогонок. Семья, например. У Шумахера же на первом месте только Формула-1.
И: Вас гложет зависть от того, что он в свои 26 лет добился большего, чем вы?
ДХ: Нет. Это не в моем вкусе – быть мистером Совершенство или мистером Приятным собеседником только потому, что я – чемпион мира. Человек с таким количеством ко многому обязывающих заслуг зачастую превращается в робота.
И: Шумахер со следующего года требует в качестве платы за труды миллион долларов за гонку. Он стоит этих денег?
ДХ: Я бы тоже с удовольствием потребовал столько, если бы был чемпионом мира. Его бонус – это его титул.
И: Предположим, вы с Шумахером встретились бы с глазу на глаз в каком-нибудь уютном кабачке за кружкой пива. О чем бы вы говорили?
ДХ: М-м-м…Ну, во первых, я спросил бы, какое пиво он предпочитает, темное или светлое. Потом…Воспользовался бы случаем и напомнил ему, что мы – спортсмены и должны вести себя как спортсмены, а не как противники в войне. Я бы сказал: Майкл, давай превратим вторую половину чемпионата в неповторимое и великое событие всех времен! В зависимости от того, что бы он мне на это ответил, я узнал бы о нем побольше. Может быть, мы чуточку лучше поняли бы друг друга. Я слышал, он женился? Передайте ему – пусть обратится ко мне за советом по поводу жены и детей. Однажды Энцо Феррари сказал: женатый пилот Формулы-1, у которого к тому же есть дети, проходит круг в среднем на секунду медленнее. Женатый Шумахер – и в «Феррари»… Это было бы самым приятным известием для меня!
И: Ваш отец, Грэхэм Хилл, погибший в авиакатастрофе, был, может быть, одним из самых выдающихся пилотов. Правда ли, что теперь во время гонок вы советуетесь с ним?
ДХ: Мне было пятнадцать, когда он погиб… В моей жизни он был самым важным человеком. Он страшно не хотел, чтобы я становился автогонщиком. Старые журналисты рассказывали, будто мой отец считал, что я слишком интеллигентен для автогонок. К счастью, как видите, он ошибался. Но его авторитет долгое время давил на меня. Я не очень религиозен и не молюсь ни до, ни после гонки. Но совершенно точно знаю одно: отец все время где-то рядом со мной. Он видит, что и как я делаю. И: В вашей семье теперь уже трое детей: к сыновьям Оливеру и Джошуа добавилась 23 июля дочь Табита. Ваш с Джорджией старший сын – неполноценный… Вы предпочли бы не затрагивать этой темы?
ДХ: Отчего же? Мы с женой уже много лет сотрудничаем с Ассоциацией синдрома Дауна, осуществляем патронаж над семьями, в которых растут такие же дети. И горды тем, что можем помогать организации финансово, занимаясь благотворительностью.
И: То есть?
ДХ: Например, не так давно на одном аукционе – на летней распродаже «Хэролд» - я получил за свой гоночный шлем и перчатки 40 тысяч ливров! И: Занимаются ли подобным «бизнесом» другие пилоты?
ДХ: О да. Например, «Бенеттон», насколько я знаю, выставил аукционную распродажу несколько деталей машины Шумахера, той самой, на которой он потерпел аварию в Аделаиде… Что меня особенно позабавило, так это то, что на каждой Майкл поставил свой автограф! Что ж, этот товар пользовался спросом: говорят, Шумми заработал на этом около 30 тысяч марок… Так что мы с Михаэлем героически трудимся сообща на ниве благотворительности!
И: У вас, несомненно, большое сердце, хотя вы и не религиозны, как сами признаетесь…
ДХ: Я не часто хожу в церковь. Моя религия – делать хорошее. Это позволяет мне чувствовать себя комфортно. И мне не слишком понятны люди, у которых иная жизненная концепция. Правда, в автоспорте гораздо больше эгоистов… Я же счастлив, что унаследовал от отца любовь помогать другим.
И: Вы можете в нескольких словах изложить свою жизненную философию?
ДХ: Попытаюсь… Если коротко, то это будет звучать примерно так: любовь – главная сила. Все, что люди делают вместе, то, что их объединяет – хорошо. У каждого человека внутри есть и потребность к этому, и способность. Но…В реальной жизни мы больше предпочитаем войну!
…Многие считают его позицию уязвимой. Не только в чемпионате, с чем трудно спорить, но и во команде тоже. Согласитесь, трудно избавиться от предубеждения против вчерашнего безнадежного тестера, особенно если постоянно помнить, что ему в руки волею судьбы досталась, быть может, лучшая машина чемпионата. Но…Ведь сказал же о нем трехкратный чемпион мира Ники Лауда: «Дэмона по инерции продолжают считать аутсайдером. Однако, попадая в тяжелейшие стрессовые ситуации, он становится так хорош и так силен, что в это трудно поверить!» Да и сам Хилл, очевидно, сознавая, что для реализации заложенного в нем природой, но подавленного чопорным английским воспитанием потенциала необходим прессинг, признается: «Я обожаю находиться под давлением». Что же, сейчас этого давления, как говорится, более чем…
А вот насчет того, что его позиция уязвима и в команде, можно поспорить. Да у него нет в «Уильямсе» такой опеки, которой пользуется в «Бенеттоне» его соперник Михаэль Шумахер. Да он ее и не требует. Что вызывает легкую насмешку со стороны немца и…некоторое неудовольствие со стороны Патрика Хеда, спортивного директора «Уильямс-Рено»! - Когда две команды так близки по своим результатам, как «Бенеттон» и «Уильямс», - ворчит Хед, - приходится все время балансировать на лезвии бритвы: чуть оступился – и тебя свободно опрокидывают. Легко подготовить машину и выработать тактику на гонку, когда защищаешь интересы лишь одного пилота, как в «Бенеттоне». У нас их два… Впрочем, Дэмон мог бы, если бы захотел, потеснить Дэвида (Култхарда, второго гонщика «Уильямс-Рено» - прим. О.Л.), мог бы предъявить больше требований команде с точки зрения собственных интересов, но он не пользуется этими привилегиями!
Похоже, что Хилл-старший, великий Грэм, не обманывался по поводу собственного сына…
Ольга Линде. |
«Спорт-экспресс» от 12.08.95. |
Материал предоставила Takkata Jim, за что ей отдельное спасибо |
